 Система национальной безопасности каждого государства опирается на «трех китов» — экономику, информационный компонент и военный блок. Но как бы не хотели сторонники того или иного «кита» перетянуть на себя канат, изначальной является именно экономика — без необходимых ресурсов невозможно ни обеспечивать армию, ни реализовывать эффективную информационную политику. Как писал классик марксизма: «патриотизм заканчивается на границе нищеты». По сути, вся идеологема той же российской внутренней политики опирается на обеспечение ожидаемого в обществе социального стандарта. Без этого весь неоимпериализм был бы не более чем красивым мифом для небольшого кружка литературных романтиков российского писателя Захара Прилепина.
Классический «антоним» этого утверждения наблюдается и в Украине, когда власть может сколь угодно долго апеллировать к таким иррациональным категориям как язык и религия, но если государство не способно гарантировать обществу ожидаемый социальный стандарт, вся эта «трепанация» подсознания будет иметь примерно такой же эффект как лоботомия в психушках середины прошлого века.
Введение военного положения в этом контексте также должно рассматриваться с точки зрения максимальных перегрузкок, которые может выдержать та или иная экономика. Если во время функционирования ВП произойдет разбалансировка ценовой динамики или курса валюты — это отразится и на армии. <
<Военное положение всегда воспринимается обществом и бизнесом как ситуация, связанная с повышенным риском для личной безопасности. Если вспомнить пирамиду Маслоу, затрагивается базовый уровень интересов каждого индивида — потребность в безопасности и удовлетворении физиологических нужд. А расшатывание основания социальной пирамиды чревато крайне негативными реакциями. Бизнес начинает замораживать действующие инвестиционные проекты и отказываться от реализации новых, происходит резкое усиление оттока капитала в «тихие гавани». Экспортеры начинают задерживать возврат валютной выручки, благо действующее законодательство позволяет им оставлять валютные ресурсы за рубежом на срок до 180 дней, то есть по сути заморозить свои активы до момента завершения анонсированных президентских выборов.Ну а население резко сокращает внутреннее потребление, вследствие чего может пострадать торговый оборот и при этом также начинает накапливать на «черный день». Универсальным инструментом хеджирования любых рисков у нас традиционно считается американский доллар. Именно в него «уходят» и большие компании и частные домохозяйства. О чем это говорит? О том, что для эффективного функционирования режима военного положения государство должно применять жесткие административные меры регулирования: наказывать валютных спекулянтов, штрафовать торговые сети, необоснованно повышающие цены и создающие искусственный дефицит. Препятствовать оттоку капитала за рубеж. То есть кроме самого военного положения, точно такой же «чрезвычайный» формат должен быть запущен в финансовой системе, на валютном рынке, в торговле и на транспорте. Проблема заключается в том, что в Украине за последние годы так и не создали эффективные механизмы для реализации государственной политики, которые были бы очищены от коррупции и обладали способностью достигать поставленных целей без нанесения ущерба предпринимательской инициативе и рынку.
Военное положение предполагает, что уже завтра часть страны может оказаться в руках военных администраций. А теперь оценим уровень менеджмента в системе обороны, где не могут наладить прозрачные закупки того же топлива или обеспечить охрану армейских арсеналов. В других странах наличие общественных механизмов сдерживания и противовесов позволяет вводить спецрежимы, которые практически не замечаются ни бизнесом, ни населением, но при этом приводят к устранению возникших рисков и угроз. В Украине же до сих пор не созданы эффективные институциональные противовесы в виде верховного суда, прокуратуры, парламентских инструментов контроля, которые могли бы в случае ВП блокировать неадекватные действия «заинтересованных лиц», которые под шумок захотели бы, например, «рейдернуть» десять областей.
На данный момент, режим военного положения охватил 10 областей, которые производят 34% ВВП страны.
Наибольший удельный вес в общем валовом продукте занимает региональный продукт Харьковской области (6,5%), Донецкой (5,8%), Одесской (5%), Запорожской (4,4%). Наименьший — в Луганской, Сумской и Черниговской (1,3%, 1,9% и 1,8% соответственно).
Экономические последствия ВП для указанных регионов могут составить до 1% регионального валового продукта или примерно 12 миллиардов гривен. Куда большее значение будет иметь блокада мариупольского и бердянского портов. По оценкам НБУ, через порт Мариуполя за январь-октябрь 2018-го прошло 3,6 миллиона тонн экспортной продукции черных металлов, а через порт Бердянска — 0,82 миллиона тонн продукции сельского хозяйства.
К сожалению, разблокирование этих портов не решается с помощью режима ВП и необходимый для нас результат может быть достигнут лишь с помощью кропотливой дипломатической работы и привлечения возможностей международных судов по морскому праву. Но для этого государство должно определить свою будущую стратегию — какой режим Азовского моря Украине наиболее выгоден: в качестве внутренних вод Украины и РФ или международных? У каждого из этих вариантов есть свои плюсы и минусы. Вот только в части стратегии мы пока так и не увидели по-настоящему прорывных решений и на международной шахматной доске продолжаем играть роль пешки, которой можно пожертвовать, чтобы провести «ферзя», например, в виде «Турецкого потока» или «Северного потока — 2».
А значит, для применения такого тяжеловесного инструментария как военное положение, нашим органам власти нужно вернуть международную субъектность, способность к разработке эффективных стратегий и целевой экономической политики, где цель — это благосостояние людей, а не отдельных финансово-промышленных групп. Может тогда наши элиты наконец откроют для себя «тайну грааля»: «народ и король едины». Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
|
